Теллурия

«Теллурия» — антиутопия, однако не алармистская, а сатирическая: установленное в будущем зеркало, в котором гротескно отразились — то есть получили политическое воплощение — фобии, мании и идефиксы нашей эпохи: тоталитаризм, китаизация, сталинщина, исламизация, биотерроризм и т.п.

"Теллурия" Владимира Сорокина — это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным.

Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневековья, населенном псоглавцами и кентаврами, маленькими людьми и великанами, крестоносцами и православными коммунистами. У бесконечно разных больших и малых народов, заново перетасованных и разделенных на княжества, ханства, республики и королевства, есть, как и в Средние века прошлого тысячелетия, одно общее — поиск абсолюта, царства Божьего на земле.

Только не к Царству пресвитера Иоанна обращены теперь взоры ищущих, а к Республике Теллурии, к ее залежам волшебного металла, который приносит счастье.

«Теллурия» — жанровая кадриль; здесь нет сквозного сюжета; «фрагменты с «я»-рассказчиками чередуются с кусками «от автора» — хотя ясно, конечно, что и там и там персонажи — подставные лица: Сорокина совершенно не интересуют характеры, только речь и — шире — тип лингвистического сознания, генерируемого этими фантомными фигурами.

Он штампует все новых и новых големов — в «Теллурии» анекдотически много глав, и любую из них можно механически удалить или переставить в другое место; если бы Сорокин был курицей, он писал бы этот «роман» даже после того, как ему отрубили бы голову. Примерно четверть «Теллурии», кстати, отдана под описания ритуалов вбивания гвоздей в голову; Сорокин давно понял, что сцены «порчи» человеческого тела — распилы, разрезы, трепанации, втыкания и вбивания — моментально «створаживают» любой литературный жанр.